ВТО: российско-грузинский тупик
Приближается конец года, то есть deadline (крайний срок) установленный руководителями России и их западными коллегами по окончательному 
прояснению вопроса о вступлении России во Всемирную торговую организацию.
Настойчивость Москвы в этом вопросе абсолютно понятна: речь идёт не только о торговых преференциях и возможности выхода на западные рынки (а значит развития реального сектора экономики) но о престиже великого государства: Россия остаётся единственным членом G20 (большой двадцатки), которая всё ещё топчется у дверей ВТО и никак не может туда войти.
Даже если не принимать в расчёт соображения государственного престижа, чисто прагматически, такое положение мешает привлечению инвестиций в производственную сферу, кроме нефтегазовой отрасли. А ведь Владимир Путин и Дмитрий Медведев неоднократно говорили, что их стратегическая цель – освобождение Бюджета от «нефтедолларовой зависимости» путем создания и продвижения на мировых рынках иной конкурентоспособной продукции.
Как известно, главным препятствием к этой цели по прежнему остаётся Грузия и непреклонная позиция её руководства, увязывающая своё согласие на вступление РФ в ВТО с фактическим дезавуированием признания независимости Абхазии и Южной Осетии.
Позиция грузинских властей проста и с юридической точки зрения кажется обоснованной: поскольку ВТО регулирует режим межгосударственной торговли, то для выстраивания нормального торгового режима между Россией и Грузией необходимо, чтобы стороны сначала договорились хотя бы об элементарном - об экономических границах и таможенных процедурах. Но как раз об этом договорится невозможно, поскольку с точки зрения Москвы, Абхазия и Южная Осетия – независимые государства а Тбилиси всё ещё считает, что существует «Абхазский» и «Югоосетинский» участки российско-грузинской границы.
На начальном этапе переговоров, то есть ещё во время президентства Эдуарда Шеварднадзе, Грузия предлагала разместить своих таможенников если не с Абхазской и Югоосетинской, то с Российской стороны границы. При этом Тбилиси ссылался на международные прецеденты, апробированные в различных конфликтных зонах. В том числе на ближнем востоке. Но это предложение для Москвы было неприемлемо ещё в те времена, когда она не признавала независимости бывших грузинских автономий.
После «пятидневной войны» 2008 года, Швейцария (выполняющая роль посредника) предложила компромиссный вариант: разместить с российской стороны границы не грузинских таможенников а международных наблюдателей. Например, мониторов «Европейского Союза». Причём такая схема уже опробована на приднестровском участке молдово - украинской границы.
Но разница в том, что независимости Приднестровья Россия не признавала а согласие с присутствием международных наблюдателей на «Абхазском» и «Югоосетинском» участках российско-грузинской границы, причём на основе многостороннего международного соглашения, означало бы отказ от признания независимости этих республик.
Именно поэтому, такой «компромисс» в Москве даже не рассматривается, но поскольку согласие Грузии считается необходимым условием вступления в ВТО, процесс постепенно, но неуклонно входит в совершенно беспросветный тупик. И этого уже не скрывают сами переговорщики. Например. Глава грузинской делегации на женевских консультациях, Серги Капанадзе заявил после очередного раунда, состоявшегося в середине октября, что «Переговоры провалились. Российская сторона не отказывается от своей бескомпромиссной позиции а в МИД Грузии рассмотрят вопрос о целесообразности продолжения переговоров вообще».
Аналогичные заявления о безуспешности переговоров озвучили и представители руководства России высокого ранга. Например, министр экономического развития Эльвира Набиулина.
Вместе с тем, важный нюанс истории с вступлением России в ВТО состоит в том, что формально РФ может стать членом этой организации и без согласия Тбилиси – квалифицированным большинством голосов. Но такого прецедента в истории организации не было а Россия явно не хочет быть исключением из правил. По словам главы российской делегации по ВТО, Максима Медведкова «это чревато серьезными имиджевыми потерями для нашей страны».
Таким образом, остаётся единственная возможность: «дожать Грузию» с помощью западных партнеров, заинтересованных в вступлении России во всемирный торговый клуб.
При рассмотрении этой возможности, у наблюдателей постоянно возникает ощущение «дежавю». Например, очень часто, причем с самых высоких трибун можно услышать примерно такую мысль: «да стоит США и Европе приказать Михаилу Саакашвили, стоит им только намекнуть, один раз позвонить и прикрикнуть, как он сразу капитулирует и согласится на вступление России в ВТО без предварительных условий. Ведь Саакашвили не самостоятельная фигура – он сделает то и так, как скажут его хозяева».
Поневоле вспоминается аналогичная, по сути, мысль многих грузинских политиков: «Да стоит только Владимиру Путину приказать президентам Абхазии и Южной Осетии, как они сразу согласятся на возвращение в лоно единой и неделимой Грузии, немедленно капитулируют и примут все условия, которые им предъявит Тбилиси. Они ведь не самостоятельные политики – сделают то и так, как им скажут в кремле».
На самом деле в политике так не бывает. Политика не только искусство возможного но и искусство совпадения интересов и концентрации ресурсов. Запад не может открыто давить на Тбилиси по этому вопросу хотя бы по той причине, что сам не признал независимости Абхазии и Южной Осетии и считает их частями Грузии. А раз так, то и грузинская позиция по вопросу «экономических границ» выглядит вполне логичной, закономерной и легитимной.
Президент Обама и Канцлер Меркель неоднократно, мягко и дипломатично просили грузинского лидера «попытаться учесть, что вступление России в ВТО отвечает интересам мировой экономики». Но как быть, если Саакашвили всё таки упрямится и не даёт согласия? Ввести экономические санкции и объявить блокаду стране, солдаты которой гибнут в Афганистане, где грузинский контингент уже превышает контингенты большинства стран НАТО?
Вопросы престижа и имиджа для западных политиков не менее важны, чем для их российских коллег. Тем более, что и в американском конгрессе и в Европарламенте Саакашвили смог сформировать довольно мощное лобби из представителей оппозиционных сил, которые, конечно же, примут в штыки любой намёк на давление.
Наглядный пример - выступление новоявленного посла США в России Майкла Макфола, заявившего в ходе сенатских слушаний, что «американская администрация не считает возможным оказание давления на Грузию по вопросу членства РФ в ВТО». И вообще, по его словам, «вступление в ВТО – это не подарок, который США должны сделать России».
Казалось бы, остаётся ещё одна возможность: возвращение грузинской продукции на российский рынок в качестве «платы» за снятие вето. Но во первых, весь политический спектр Грузии (не только власти но и оппозиция) считают это неравномерным обменом с учётом приоритетности территориальной целостности государства. Во вторых, практически никто не верит, что грузинское вино и боржоми, производители которых уже нашли альтернативные рынки и смогли (во всяком случае, хотя бы наполовину) восполнить потери от выдворения с российского рынка, реально вернут свою «нишу» в РФ. Ведь ничто и никто не может помешать главе «роспотребнадзора» Геннадию Онищенко вновь обнаружить в «Боржоми» какие то вредные примеси на другой же день после вступления России в ВТО.
Все аргументы о том, что «Устав ВТО предохраняет производителей от политически мотивированных запретов под предлогом санитарных норм» - от лукавого. На самом деле, есть понятия «духа» и «буквы» любого соглашения. В том числе марракешского соглашения о создании Всемирной торговой организации. Ни одно положение этого документа никак не ограничивает суверенное право государств - членов ВТО вводить и регулировать санитарные нормы в соответствии со своим законодательством по защите здоровья населения. Нет ни одного международного органа (в том числе в рамках ВТО), где можно было бы оспорить решение санитарно-надзорных служб, если они формально мотивированы не протекционизмом, тем более политическими соображениями, но священной необходимостью защиты здоровья граждан.
Другой вопрос, что такая практика противоречит самому «духу» устава ВТО и после вступления в организацию Россия никогда не будет применять эти рычаги давления против больших и сильных игроков – США или ЕС. Но грузинские политики не сомневается, что в случае вступления России во всемирную торговую организацию, никто из за Грузии с Москвой ссорится уже не будет, сколько бы потом Тбилиси не стенал по поводу «политически мотивированных запретов».
Ведь очевидно, что все запреты были введены с целью «ослабить враждебный режим Михаила Саакашвили» и эта мотивация никуда не исчезла.
Тем не менее, из создавшегося тупика есть целых два выхода: Россия может вступить в ВТО не консенсусом а большинством голосов - в соответствии с уставным пунктом организации, который никогда в реальности не применялся. Либо Москве придётся дождаться прихода к власти в Грузии политиков и политических сил, которые, в той или иной форме, в той или иной мере, откажутся от бескомпромиссной позиции по вопросу независимости Абхазии и Южной Осетии.
2011
