ეკლესია აბორტების წინააღმდეგ
В последней проповеди, католикос-патриарх Грузии Илья второй назвал искусственное прекращение беременности «величайшим преступлением, происходящим практически в каждой семье». По словам главы грузинской православной церкви «смертная казнь в отношении злодеев запрещена во многих государствах, но ведь аборт – это осознанное договорное убийство родителями беспомощного и беззащитного существа?!». При этом патриарх отметил, что «подлое истребление невинных чад осуществляется с соучастием врачей, при попустительстве как государства, так и общества».
Илья второй привёл исторические примеры: «в античном мире аборт был запрещён; затем, христианская церковь считала его смертным грехом а разрешила лишь советская власть» - напомнил светлейший. «Задумаемся: если кто то предлагает матери выбор между её жизнью и жизнью ребёнка, она, разумеется, выберет жизнь ребёнка и пожертвует собой. Как же мать может подвергать своё ещё не родившееся чадо мучительной смерти? Оно ведь так же чувствует боль как и взрослый человек?» - спросил патриарх, призвав власти немедленно принять закон о запрете абортов.
По словам очевидцев, паства внимала проповеди с ужасом на лицах. Никогда прежде столь деликатная проблема не озвучивалась так жёстко и бескомпромиссно с церковного амвона. Разумеется, в обществе развернулась бурная дискуссия. Причём большинство участников соглашались с тем, что в проповеди и в требованиях церкви нет ничего неожиданного: «разумеется, церковь просто обязана выступать против искусственного прекращения беременности, поскольку аборт противоречит религиозным догмам и церковным канонам» - отмечал один их участников.
Грузинская православная церковь вовсе не исключение: аналогичное требование звучит с церковных кафедр во многих других странах. Но дело в том, что именно в Грузии православная церковь, в последние годы, приобрело совершенно уникальное влияние, возвысившись над всеми иными общественными институтами, а порой и подменяя государственные структуры.
Начало росту влияния церкви положил конкордат, заключённый во время правления президента Шеварднадзе. Документ предоставлял ГПЦ уникальные полномочия и привилегии, в том числе освобождал от налогов, требовал согласования с церковными иерархами многих вопросов общественной жизни и так далее. Особую роль, разумеется, сыграла фигура самого патриарха: Илья Второй пользуется непререкаемым авторитетом, что неудивительно в условиях полной дискредитации политического класса и общественной элиты, в том числе интеллигенции.
Но проповедь против искусственного прекращения беременности и требование запрещения абортов затронуло столь чувствительную сторону личной жизни, что дискуссия всё таки оказалась довольно предметной и разносторонней. Тем не менее, опасаясь обидеть патриарха, большинство противников запрета пыталось противопоставить религиозным чувствам рациональные аргументы вместо рассуждений о «правах человека»: Премьер-министр Бидзина Иванишвили заявил, что если церковь волнует вопросы демографии, то рост рождаемости вовсе не зависит от запрещения абортов: «мы можем увеличить рождаемость только в результате развития экономики и роста благосостояния народа» - отметил премьер. Впрочем, патриарх, в своей проповеди, всё таки делал акцент не на демографических проблемах а нравственно - этической стороне.
Патриарха немедленно поддержали влиятельные деятели правящей коалиции «грузинская мечта». В том числе лидер «партии народа» Коба Давиташвили. Он обещал разработать специальный закон «о запрете абортов» и согласился сделать исключение только в особых случаях: «Аборт может быть разрешён, если беременность наступает в результате изнасилования или роды опасны для здоровья матери» - сообщил он. Кроме того, Давиташвили предложил распространить на матерей-одиночек программу защиты свидетелей: «Если незамужняя женьщина не хочет рожать только потому, что стыдится своего социального окружения, государство обязано обеспечить ей жильё в другом городе или селе» - отметил политик. Ему осталось только предложить изменение внешности в результате пластической операции.
Абсолютную нереальность и даже абсурдность подобных инициатив отметили многие оппоненты из числа неправительственных организаций, радеющих за гендерное равноправие. Но примечательно, что выступить вслух против самой идеи законодательного запрещения абортов решились не все. Тем не менее, в социальных сетях (то есть в большей степени анонимно) немало рассуждений о чрезмерном влиянии церкви на общественную жизнь. Причём, саму церковь винить не в чем: она, по сути своей, обязана бороться за осуществление религиозных догм. Вопрос в том, способно ли общество и государство создать «сдерживающие «механизмы», которые не позволят превратить страну в теократию.
Важно отметить, что рост влияния церкви в Грузии начался не с самого конкордата, а в процессе распада СССР и крушения коммунистической системы. В 1989 году, одна из наиболее влиятельных в те времена политических сил, национал - демократическая партия Георгия Чантурия, разработала проект конституции, согласно которой православие объявлялось государственной религией, а священный синод грузинской православной церкви выполнял роль верхней палаты (сената) двухпалатного парламента. Таким образом, ни один закон не мог быть утверждён и введён в действие без одобрения священного синода.
В последующем, о «грузинской теократии» на время пришлось забыть, поскольку политическая элита страны нуждалась в поддержке запада, где могли не понять превращения в теократию государства – претендующего на членство в ЕС. Но православная церковь остаётся главным ресурсом легитимации власти. Не считаться с этим не может ни одна правящая команда. А патриарх Илья известен своей целеустремлённостью и последовательностью для достижения уже поставленной и озвученной цели.
2013
