Абхазия возвращается к Византии?
На днях, министерство юстиции Абхазии зарегистрировала христианскую религиозную организацию «Священная Митрополия Абхазии» (СМА) с кафедрой в новом Афоне. Тем самым, абхазское государство, в юридическом плане, уровняла СМА с Сухумско - Пицундской Эпархией (СПЭ).
Казалось, решение носит чисто юридический характер и не затрагивает интересов различных геополитических сил, в том числе России и Грузии – вовлечённых в большую геополитическую игру вокруг маленькой республики, независимость которой бесповоротно признана Москвой в августе 2008 года.
На самом деле, вопрос автокефалии абхазской церкви, её места в церковном мире и церковный статус, имеют глубинное значение, выходящее далеко за рамки лишь «церковной проблематики». Напомним вкратце, суть противоречий между Священной митрополией Абхазии и Сухумско - Пицундской Эпархией: СМА возглавляет Дорофей Дбар (в миру Дмитрий Заурович Дбар) который до недавних пор являлся клириком русской православной церкви, но патриархия РПЦ временно запретило ему священослужение после того, как позиция отца Дорофея разошлась с подходами РПЦ.
Виссарион Аплия (в миру, Виссарион Ионович Пилиа), возглавляющий СПЭ, до сих пор формально считается иерархом грузинской православной церкви, хотя и не поддерживает с ГПЦ никаких связей. Обоих служителей церкви объединяет стремление к достижению (или восстановлению) автокефалии абхазской православной церкви. Но если отец Виссарион Аплия рассчитывал добиться цели с помощью московской патриархии, отец Дорофей Дбар больше надеется на поддержку в этом вопросе константинопольского вселенского патриарха.
После событий августа 2008 года, РПЦ заявило, что по прежнему считает Абхазию канонической территорией грузинской православной церкви, но обратилось к ГПЦ с просьбой, дать разрешение о «временном окормлении паствы в Абхазии», ссылаясь при этом на малое количество абхазских священников и полное отсутствие грузинских клириков в этой эпархи.
Разумеется, важнейшей целью РПЦ, при этом, было восстановление Ново - афонского монастыря, как одной из святынь русской православной церкви. Первоначально глава ГПЦ Илья второй выступал категорически против любых компромиссов, в том числе «временного кормления» и временной передаче ново-афонского монастыря РПЦ. При этом, абхазская сторона, со свойственной ей дипломатичностью, делала вид, якобы она не против «временного управления» РПЦ но дело тормозят лишь иерархи грузинской православной церкви и лично патриарх Илья своей неуступчивостью по отношению к Москве.
Всё встало на свои места, когда, достигнув, наконец, компромисса с Грузинской церковью, московская патриархия попыталась направить в Новый Афон игумена Ефрема (Виноградова): абхазское духовенство категорически не согласилось с «назначением предводителя монастыря из Москвы», а 15 мая 2011 года, около 2 000 верующих, собравшихся в Новоафонском монастыре на Церковно-народное собрание, приняли решение о создании «Священной митрополии Абхазии» (СМА), делегировав полномочия учредителей десяти избранным на собрании членам совета. Главой СМА является отец Дорофей Дбар. Он уже открыто порвал с РПЦ и заявил о стремлении добиваться автокефалии Абхазской православной церкви от константинопольского патриарха, тогда как Виссарион Аплия до сих пор надеется на признание автокефалии от РПЦ.
Наконец, президент Абхазии, Александр Анкваб обратился к патриарху Кириллу с просьбой, рукоположить эпископа абхазской православной церкви, сославшись на то, что «Константинополь слишком далёк от нас по многим параметрам». При этом, абхазские власти прекрасно понимают, что рукоположение абхазского эпископа в нынешних условиях было бы равнозначно признанию автокефалии абхазской церкви, а РПЦ будет непросто принять такое решение без конфликта не только с Константинополем, но и грузинской церковью, которая, в свою очередь, может признать автокефалию Украинской православной церкви киевского патриархата, и так далее.
Но молодых абхазских священников, во главе с Дорофеем Дбар, - получивших блестящее церковное образование в Греции, - уже не устраивает существующее статус-кво. Вместе с тем, нетрудно понять, что «церковный вопрос» в Абхазии имеет важное политическое значение. Более того, он связан с процессом поиска новой идентичности Абхазии!
В прошлом веке, грузинские и абхазские учёные сломали немало «научных копий» по вопросу абхазской церкви и этнического происхождения её католикосов, но никто никогда не оспаривал тезис о том, что формирование как абхазской церкви, так и государственности Абхазии с VIII века происходила в «византийском мире» и была частью сложных процессов, протекающих в огромной христианской империи.
Несколько веков спустя, христианство в Абхазии значительно ослабло. Один из лидеров абхазского национального движения, Зураб Ачба говорил, что «абхазы – народ этики а не религии», но усилия отца Дорофея Дбар и абхазских властей (ведущих очень тонкую дипломатическую игру) направлено на то, чтобы превратить «церковный вопрос» в один из важнейших факторов укрепления позиций Абхазии на международной арене и (что самое интересное) осторожно, но неуклонно усиливать «европейский вектор» её развития. Ориентация на Константинополь – как раз проявление «проевропейского» и «прозападного» вектора внешней политики.
Более того, Дорофей Дбар и его единомышленники пытаются возродить в Абхазии не просто христианскую культуру, но и ту идентичность, которая была ею обусловлена 10 веков назад, когда Абхазия считалась одной из древнейших христианских стран и неотъемлемой частью византийского, то есть (если смотреть с кавказа) западного мира. Таким образом, церковно-народное движение Дорофея Дбар и его соратников – это движение за европейскую идентичность и европейское будущее Абхазии.
2013
