Молодёжь брежневской эпохи и другая Грузия
Недавно одна из солидных неправительственных организаций провела разностороннее исследование во всех структурах власти Грузии. Наиболее интересными оказались данные о среднем возрасте грузинских чиновников – 28 лет.
Следует подчеркнуть: изучались не только правительство и парламент, но весь «бюрократический класс» страны, то есть состав всех административных структур как в столице, так и в регионах.
Результат поверг многих в Шок. Действительно, получается, что страной управляет молодёжь! А как же люди хотя бы 40-45 летнего возраста, не говоря о тех, кто постарше? Их попросту нет во властной вертикали, представительных органах и в среде мелкого чиновничества. Да и министры с депутатами ненамного старше: средний возраст – 32 года.
Причём, речь идёт не только о бюрократии и должностных лицах высшего звена. Возьмем шире – социальную категорию, называемую «истеблишментом», или «элитой». Среди успешных бизнесменов, менеджеров, руководителей вузов, в конце - концов экспертов и журналистов вы тоже почти не встретите человека старше 40 лет.
Конечно, проблема пресловутого Aegism-а, как и гендерного равноправия, существует во всех обществах, но в Грузии дисбаланс представительства в общественных и государственных институтах разных возрастных категорий настолько заметен, что некоторые уже говорят об определённой социальной деформации, у которой, естественно, свои причины и предпосылки.
Принято считать, что данный социальный процесс берёт начало в «революции роз» 2003 года, когда Грузия получила самого молодого в мире президента: Михаилу Саакашвили в тот момент было всего лишь 36 лет. Его настоящей революцией стала полная смена элит и омолаживание кадров во всех сферах. Молодому президенту и его столь же молодой команде, конечно, комфортнее работать с бюрократией своего же поколения.
И, как часто бывает в сложных социально - политических процессах, итог оказался неоднозначным: с одной стороны, плеяда, пришедшая к власти на волне уличного протеста, увеличила бюджет в 8 раз (с 500 миллионов долларов до 4 миллиардов), провела сложнейшие и жизненно необходимые стране реформы по всем направлениям; Но с другой, молодёжный радикализм мало задумывался о «цене» и последствиях. Как итог, социальный взрыв ноября 2007 года, когда президент был вынужден ввести в стране чрезвычайное положение. Да и «пятидневная война», по большому счёту, результат молодёжного радикализма, эмоциональности и неопытности.
А ведь политика как раз та сфера человеческой деятельности, где знание и профессионализм приходят только с опытом. Научится этому в школе или вузе, - даже при самых блестящих способностях и прилежности, - попросту невозможно. Политических вундеркиндов (в отличии от вундеркиндов - генералов, вундеркиндов - учёных и так далее) почти не бывает. А если и есть исключения, то весь правящий класс из таких исключений состоять не может.
Но как такое могло случится в Грузии: в, казалось бы, патриархальной кавказской стране с безусловным приоритетом семейных ценностей, то есть беспрекословного уважения к старшим? Ответ прост: семейные ценности никуда не исчезли. Семья, состоящая из трёх поколений до сих пор нерушима. Но оказалось, что семейные ценности вовсе необязательно экстраполируются на общественно -политическую жизнь; а при сочетании определённых факторов вообще теряют возможность влияния на социальные процессы.
«Омоложение» грузинской элиты началось вовсе не с 2004 года: процесс запустил ещё многолетний руководитель страны Эдуард Шеварднадзе. Придя к власти после военного переворота 1992 года (а любой переворот, война или революция, как известно, сублимация в первую очередь молодежной энергии), Шеварднадзе, будучи опытным политиком, стал возвышать и продвигать во всех институтах именно ту социальную группу, которая могла обеспечить ему легитимность в новую, посткоммунистичесскую эпоху. Абсолютное большинство членов команды нынешнего грузинского лидера, как и сам Михаил Саакашвили, появились на политической сцене благодаря Эдуарду Шеварднадзе.
И тут возникает главный вопрос: многоопытный политик конечно не ошибся в оценке силы и возможностей этой генерации, но почему именно она обладала пассионарной энергией, способной сначала легитимизировать власть политического старца а затем и смести его с властного олимпа, когда бывший благодетель стал для неё обузой?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо присмотреться к команде Саакашвили (в широком смысле) более внимательно – учитывая не только возраст но и иные, ещё более важные социальные факторы.
Мы сразу заметим, что упомянутую плеяду объединяет не столько возраст. Все её представители - выходцы из особого социального слоя, сформировавшегося во второй половине 1970-х и начале 1980-х годах прошлого века. По просту говоря, это столичная «золотая молодёжь», выросшая в семьях советской номенклатуры приснопамятной брежневской эпохи с её лживостью, социальной демагогией и всеохватным снобизмом.
Михаил Саакашвили – типичный представитель поколения, ненавидящего коммунистический режим всеми силами душы. Эти молодые люди постигали жизнь в эпоху, когда видеомагнитофон или джинсы Levi,s считались признаком социального превосходства. Они, конечно, всё имели, учились в самых престижных вузах, но хотели гораздо большего: ездили на границу с Турцией, чтобы посмотреть по турецкому телевидению матч кубка европейских чемпионов, угоняли на запад самолёты (как 18 ноября 1983 года), ночами напролёт слушали Led zeppelin и Pink Floyd, не отказывая при этом себе ни в чём, обостряющим чувства.
Вот именно эта плеяда «элитной молодёжи» брежневского застоя и пришла к власти в Грузии в результате «революции роз» 2003 года. Отсюда её самоуверенность, абсолютная непримиримость в процессе вестернизации и инстинктивное неприятие России как наследницы столь ненавистного СССР.
Всё остальное, в том числе упомянутый Ageism, деформация в социальном представительстве разных возрастных категорий и так далее – лишь следствие (а не причина, как кажется на первый взгляд) прихода в Грузии к власти наиболее пассионарной социальной группы, зародившейся в ту далёкую и внешне спокойную эпоху.
При этом (повторюсь) социальные процессы редко бывают однозначны: ни одна другая социальная группа не была способна совершить то, что совершила команда Саакашвили, - проведя мучительно болезненные реформы всей общественной матрицы и изменив Грузию до неузнаваемости.
Сегодня она не лучше и не хуже. Она просто другая.
2011
